Шоу президента под надежной охраной

За неполные десять лет, что я пишу для Фонда защиты гласности, «героями» моих заметок, посягающих на гласность, «наезжающих» на журналистов, были, в основном, чиновники, депутаты, судьи, правоохранители, бизнесмены. Бывало даже – представители общественных организаций. Но никогда не приходилось писать о том, как ограничивает доступ к информации, прессует журналиста свой же брат.

Журналисту сахалинского издания sakhalin.info Кириллу Ясько удалось попасть на рыбозавод в селе Озерском и посмотреть, как шла подготовка к включению в «прямую линию» с президентом. Употребляю слово «удалось», потому что доступный открытый объект, на котором Кирилл уже бывал, вдруг превратился в секретный. Туда не пускали не только съемочные группы местного ТВ, но вообще никаких журналистов, и даже пресс-службу губернатора. Впрочем, сам губернатор на заводе был, сидел в кабинете с видом на цех, следил за постановкой. Прогоны и репетиции (подготавливался вопрос о долгах по зарплате) длились долго.

Узрев «чужака», московские телевизионщики стали выдворять его с завода и требовали отдать им флэшку с фотографиями, которые он успел сделать, называя ее «спорным контентом». Строптивый журналист объяснял им, что он присутствует на заводе по заданию редакции, что «прямая линия» с президентом событие отнюдь не рядовое для провинции, и он просто обязан его осветить. Дал телефон своего начальника – главного редактора интернет-издания Ксении Семеновой.

Далее рассказывает Ксения. О том, как московский продюсер по телефону диктовал ей, что можно и что нельзя снимать на сахалинском заводе местному журналисту:

– Ксения, меня зовут Анна Черкашина, я продюсер ВГТРК. Ваш корреспондент снял наших сотрудников, я хочу, чтобы он удалил эти фото.

– На каком основании?

– Прямая линия с президентом – это эксклюзивное шоу ВГТРК и Первого канала. Нас нельзя снимать.

– Что? Шоу? Вы не оговорились?

– Я не понимаю вашего веселья, удалите фото. Те, где цех и конвейер, можете оставить.

Тогда Ксения Семенова попросила в обоснование запрета на снимки прямой линии с президентом прислать официальное письмо. И получила его – за подписью руководителя отдела сбора информации и продюсирования ВГТРК Анны Черкашиной. Цитирую, сохраняя ошибки оригинала: «Съемка мероприятия является эксклюзивной прерогативой организаторов и вещателей мероприятия «ООО Первый канал» и ВГТРК и публикация фото и видеоматериалов иными информационными ресурсами (электронными и печатными СМИ) разрешена только с согласия производителей и вещателей контента. А собственник площадки съемки в данном случае подчиняется регламенту ВГТРК и Первого канала. Просим указать от кого из указанных лиц Вы получили разрешение на съёмку, а также согласовать её производство и публикацию».

Московские «коллеги» мурыжили Кирилла на заводе долго. Их нажиму позавидовали бы и Роскомнадзор, и самый безбашенный ЧОП. Пришлось отдать флэшку, но он все-таки перехитрил телевизионщиков и несколько снимков увидели свет. Москвичи своим наездом на сахалинских коллег добились только того, что островные журналисты стали героями, а их репортажи в Интернете «Начинается «эксклюзивное шоу» и «Кривая» линия – взгляд изнутри», перепостили очень и очень многие.

Вспоминаю, как в сентябре 2005 году я присутствовал на одном из первых телемостов с президентом. Площадка была в Южно-Сахалинске, на площади Славы. Пришли все желающие. Никаких репетиций. Московская журналистка просто предварительно попросила всех желающих озвучить темы, и выстроила поближе к камере тех, чьи вопросы ей показались наиболее актуальными. Но и других обнадежила – может, дойдет очередь, сколько будет длиться включение, никто не знал. Прозвучало три вопроса (отдадим ли Курилы Японии, про дорогой бензин и правый руль) и связь оборвалась. Люди не расходились еще два часа, до самой темноты – пронесся слух, что будет второе включение…

Тогда мосты еще были в диковинку, и скомканность и недоговоренность хотелось объяснить техническими причинами. Но и тогда ведущая просила удалиться местных журналистов, произнося слово «эксклюзив». Правда, безуспешно. Согласилась, что делаем общее дело, просто освещаем его с разных точек зрения.

За одиннадцать лет мы сильно преуспели в охране «позитивного контента». И не надо для этого уже ни открытой цензуры, ни ушлых чиновников, ни прямолинейных людей в форме. Охраняют его свои же, называющие себя журналистами. И воспрепятствовать профессиональной деятельности у них получается ничуть не хуже.

Владимир Дымов, собственный корреспондент ФЗГ в Дальневосточном федеральном округе