Номер записи: #30348
Дата начала конфликта: 15.04.2019

Имя: Натела Полежаева
Название СМИ: «Новая газета - Регион»
Профессия: директор
В других конфликтах: #4580

Конфликт: уголовное преследование
Федеральный округ: Сибирский
Субъект РФ: Омская область
Населённый пункт: Омск
Статья:
Действия сторон: решение против журналиста (СМИ)
Дата публикации: 22.04.2019
Дата обновления: 22.04.2019

Развитие конфликта

 

АПРЕЛЬ, 15 (2019)

 

Следователь Советского отдела СУ СКР по Омской области Виктория Неделько подала ходатайство в Первомайский районный суд – о том, чтобы ограничить сроки ознакомления главного врача реабилитационного Центра «Рассвет», по совместительству директора «Новой газеты – Регион» Нателы Полежаевой с материалами уголовного дела – до 10 календарных дней. В суде это ходатайство горячо поддержал прокурор Денис Левченко.

 

Неделько и Левченко – фамилии популярные в омских правоохранительных органах и судах. Люди с такими фамилии занимаются не только следственными действиями, но и вершат правосудие, то есть наверняка имеют особые способности к юриспруденции. Вероятно, они считают, что таким даром обладает и Натела Полежаева: чтобы за 10 дней (исключая два выходных) прийти в суд и сфотографировать 18 томов, в каждом из которых 250 страниц (а некоторые страницы – двойные, к тому же размытые), прочитать их, осмыслить и выработать стратегию защиты, надо обладать феноменальной скоростью ума.

 

Еще выше оценил умственный потенциал Нателы Поллежаевой судья Артем Толстых. Во встречном ходатайстве она попросила дать ей на ознакомление с делом 30 календарных дней и пояснила, почему не может ознакомиться с ним быстрей: у нее на попечении дочь-инвалид с особенностями развития, и за ней нужен постоянный присмотр и уход. Кроме того, обвиняемая руководит медицинским учреждением и региональным выпуском «Новой газеты», поэтому изучать тома обвинительного заключения она может только ночью, когда дочь спит.

 

Судья принял эти доводы к сведению и добавил к требованию следователя еще два календарных дня: в итоге получилось 12, то есть судья полагает, что Полежаева в состоянии освоить за это время 4,5 тысячи страниц юридического текста, перемежающегося таблицами и графиками.

 

С чего же правоохранители и суд решили, что ее способности к восприятию сложной, неудобоваримой для обывателя (все-таки – не беллетристика) информации в сфере, которой она никогда не занималась профессионально – воистину уникальные.

 

Любопытно, что в отношении бывшего супруга Нателы Олеговны – Константина Леонидовича Полежаева возбуждалось уголовное дело лет 8 назад, по факту ущерба, причиненного областному бюджету приобретением томографа – почти на 40 млн. рублей дороже его настоящей стоимости. Но с этим делом К.Л. Полежаев, как и его «подельник» – бывший глава областного минздрава знакомились довольно долго – до тех пор пока по нему не истек срок давности.

 

Натела Полежаева обвиняется в невыплате заработной платы на сумму в десятки раз меньшую, но само дело выглядит сложней, так как разбито на эпизоды.

 

Если когда-нибудь будет возбуждено дело по признанному УФАС факту дискриминации РЦ «Рассвет» и инвалидов, которым Облминздравом отказано в праве лечиться в нем по программе обязательного медстрахования (из-за чего и возникла задолженность по зарплате), мы б не желали его фигурантам попасть к таким особо одаренным силовикам и судьям, какие достались Нателе Полежаевой.

 

Комментарий адвоката Юрия Николаева: «Законодательство не ограничивает обвиняемого и его защитника во времени ознакомления с уголовным делом (статья 217 УПК РФ). В Законе есть единственная оговорка: следователь может ходатайствовать об ограничении в случае, если сторона защиты, по его мнению, затягивает этот процесс, и тогда суд решает: имела место такая злонамеренность или нет. Следователь Неделько закончила составление обвинительного заключения 4 апреля – это был четверг. А уже в понедельник – по прошествии всего лишь одного рабочего дня, она подала в суд ходатайство об ограничении срока ознакомления, и судья по неизвестным мне соображениям решил, что я и подзащитная намеренно тянем время. И дал нам 12 дней. С моей точки зрения это – беспредел: ни я, ни Натела Олеговна не обязаны по желанию следователя работать по ночам и выходным дням, но теперь придется нам это делать в ущерб своему здоровью, своим близким, семьям. Суд пошел на поводу предварительного следствия: такое в местной судебной практике, к сожалению, случается часто».

 

Информация Георгия Бородянского (ФЗГ, Омск)            

 

АВГУСТ, 12 (2019)

 

В Омске дело о невыплате заработной платы директором «Новой газеты – Регион», главврачом санатория «Рассвет» Нателой Полежаевой, которое слушается в Первомайском районном суде, дошло наконец-то до самой сути. На последнем заседании были заслушаны шестеро бывших работников Реабилитационного центра с тем же названием, которые, как выяснилось, оказались в этом уголовном деле вопреки их желанию.

 

Сергей Зимин сильно удивился, увидев «протокол допроса» на 7 страницах, на каждой из которых стоит по три его подписи. «Никто со мной никакого допроса не вел, и я ничего не подписывал» – сказал он.

 

Наличие в уголовном деле явного фальсификата ни гособвинителя, ни судью не впечатлило и не озадачило: у них не возникло никаких вопросов по этому поводу. Остается надеяться, что они появятся у следователей, которые займутся отдельно этой и другими подделками, из которых состряпано данное дело. Сотрудница СУ СКР Виктория Неделько, «слепившая» его из того, что было и не было, пошла после завершения этой адской работы на повышение – теперь она уже прокурор.

 

Сергей Зимин рассказал также, что к нему несколько раз обращался сотрудник областного УФСБ с предложением «подать на Нателу Олеговну заявление» в качестве потерпевшего из-за долга в 32 тысячи рублей, но был дважды послан по известному адресу, потому что не представлялся, а когда показал удостоверение – в третий раз получил отказ, уже вежливый.

 

Обвиняемую Сергей Зимин охарактеризовал так: «Она всегда хорошо относилась к людям и старалась сохранить Реабилитационный центр».

 

Бывший повар «Рассвета» также не может понять, как попала она в потерпевшие: никакие следователи с нею не беседовали, к обвиняемой у нее нет претензий – долг по заработной плате выплачен ей полностью.

 

В ходе судебных заседаний по этому делу опрошено уже около 60 «потерпевших». Признали себя потерпевшими только двое – юрист Дмитрий Шейко, получивший, благодаря беспрецедентной гуманности омского правосудия за 1,5 года отсутствия на работе около миллиона рублей и врач-терапевт Ирина Никель, которая с помощью того же юриста добилась за год ничегонеделанья более скромного вознаграждения – 300 тысяч рублей. Остальные бывшие работники Реабилитационного центра «Рассвет» не считают себя потерпевшими, и заявлений в суд они не подавали.

 

Кто же это уголовное дело и этот судебный процесс организовал?

 

С этим придется разбираться (желает оно того или нет) областному УМВД. Благодаря запросу Уполномоченного по правам человека в РФ Татьяны Москальковой начались, наконец, следственные действия по заявлению о рейдерском захвате «Рассвета», около двух лет пролежавшему без движения. Предполагаемые фигуранты этого дела – бывшие руководители Облминздрава и УФСБ. Ход расследования – на контроле главного омбудсмена страны.

 

Информация Георгия Бородянского (ФЗГ, Омск)                     

 

ДЕКАБРЬ, 9 (2019)

 

Дело директора «Новой газеты – Регион» Нателы Полежаевой состоит из откровенных подделок, которые судья и прокурор не видят в упор. К примеру, понятые не имеют понятия, кто и под чем за них расписался.

 

Если бы дело о невыплате заработной платы в Реабилитационном Центре «Рассвет» попалось бы на глаза президенту, он испытал бы острые ощущения (вспомним его признание на заседании СПЧ: «при чтении некоторых судебных решений у меня встают дыбом оставшиеся волосы на голове»). Сказано было три года назад: волосы у главы государства, к счастью, еще остались, но их определенно не хватит на все такого рода судебные разбирательства.

 

Хватило б хотя бы на одно это: правда, в деле главврача «Рассвета», по совместительству директора «Новой газеты – Регион» Нателы Полежаевой решения еще нет, но длящийся около полугода процесс близок к исходу – остались прения, за ними последует приговор. По завершении судебного следствия можно сказать с уверенностью: практически все сколько-нибудь значимые документы в этом деле грубо подделаны.

 

Начнем с последнего заседания, где адвокатом Полежаевой были представлены на рассмотрение гособвинения и суда подписи понятых под протоколами осмотра компьютерных дисков, изъятых при обыске оперативниками. Судите сами: понятые – одни и те же, а подписи под двумя документами у них – разные. Гособвинителю это не показалось странным, судья, которая с ним всегда солидарна (не было за полгода между ними ни единого разногласия) тоже не стала в эти подписи вглядываться и отказала стороне защиты в ходатайстве о проведении почерковедческой экспертизы.

 

В другой официальной бумаге, «предупреждении УФССП», кто-то неловко расписался за обвиняемую: она ходатайствовала о проверке достоверности ее подписи, но прокурор и следом за ним судья решили не вдаваться в подробности. Хотя строится на этом «предупреждении» все сопутствующее дело – о «неисполнении судебного решения» (речь идет о задолженности перед кредиторами): если с предупреждением она не была своевременно ознакомлена, это дело возбуждено незаконно.

 

Подписи ряда «потерпевших» по делу о невыплате заработной платы тоже подделаны, о чем они заявили в суде. Остальные признались, что сами заявления не писали – подписали их под давлением следователей. Признали себя потерпевшими только два человека, ограбившие Реабилитационный Центр: юрист, получивший около миллиона рублей за более года ничегонеделанья, и врач–терапевт – за такой же срок отсутствия на рабочем месте – вознаграждение втрое меньшее: при этом они не были в отпусках, не болели, добились странных выплат с помощью юридических процедур, в чем помогла им «высокая крыша» (о ней скажем ниже).

 

Не многовато ли фальсификата для одного дела, по объему и по масштабам (сумма задолженности, вменяемой обвиняемой – 3,5 млн. руб.) более чем заурядного? И это еще – далеко не весь. Страшно становится за президента: а вдруг оно каким-то чудом ляжет к нему на стол? Он хоть и ведет здоровый образ жизни, но уже далеко не молод. Если начнет разбираться в нем, ему откроются бездны, о которых он, может статься, даже и не догадывался.

 

Возьмем те же диски, которые опера вытащили из серверной в бухгалтерии: они должны были, по идее, содержать крайне важные сведения, по которым можно точно сказать, какова в РЦ задолженность по зарплате, попадает ли она под статью УК, но их там почему-то не оказалось. Сторона обвинения полагает, что их стерли сами бухгалтеры, для чего и каким образом – непонятно: их про обыск никто не предупреждал, опергруппа явилась внезапно – ворвалась в бухгалтерию, избив загородивших дверь инвалидов (один из них после столкновения с правоохранителями был доставлен «скорой» в больницу).

 

В санкции на проведение обыска было сказано, что Натела Полежаева – свидетель, а не подозреваемая, да и не она там была указана, а некая «Натела Леонидовна» (ее отчество – Олеговна), возможно, следователь просто оговорилась по Фрейду: Леонид – самый авторитетный носитель этой фамилии, руководивший Омской областью больше 20 лет, обвиняемая – его бывшая невестка: по ее мнению, он имеет к данному делу непосредственное отношение (да и все, кто здесь давно живет, понимают, что без его согласия заводить такое дело никто бы не стал)…

 

Диски Следственное управление СКР возвратило через семь дней: база данных на них была полностью зачищена, и бухгалтерам пришлось ее кропотливо восстанавливать месяцами. Есть предположения, что эти данные следствию не понравились, и поэтому в протоколах осмотра дисков – поддельные подписи понятых.

 

А в том, что они поддельные, нет никаких сомнений. Мы с замом главного редактора «Новой газеты – Регион» Натальей Гергерт проехали по местам жительства девушек, чьи подписи не похожи на самих себя – Ксении и Снежаны. Адрес первой – улица 50 лет Профсоюзов, дом 83, квартира №. 128. Дом двухподъездный, пятиэтажный – такой квартиры в нем нет, их всего 41.

 

Другая понятая – Снежана действительно проживает по указанному в протоколе адресу. Она – девушка непростая: окончила магистратуру юридической академии, работала секретарем в суде, сейчас – стажер-следователь в отделе полиции. «Обе подписи – не мои», – сказала она. Ничего об этом деле не знает: кто-то, не предупреждая ее, за нее расписался, притом по-разному. Кто бы мог это сделать, не представляет и не собирается выяснять. Мы спросили, может ли она написать расписку, или мы ее запишем на видео – отказалась категорически.

– А если вас вызовут в суд в качестве свидетеля?

– Не пойду.

– Понимаете, из-за этих подписей человек, ни в чем не виновный, может лишиться свободы.

– Понимаю, но я в таком месте работаю…Мне нельзя.

 

Чем фальсификаторы уголовных дел отличаются от фальшивомонетчиков? При гипотетическом выборе из двух зол предпочел бы последнее, потому что судьбы людей так безбожно они не калечат (доставляют неприятности в большей мере не людям, а государству – заставляя, к примеру, работать те же правоохранительные органы), и так явно не лицемерят: не издеваются над правами сограждан, подрывая их веру в справедливое государство, в правосудие (по данным ВЦИОМ, доверяет судам только каждый седьмой россиянин). Ну и делают свое дело профессиональнее: их фальшивки, как правило, от оригиналов не отличишь. Правоохранители часто не утруждаются даже имитацией, полагая, что если заказчик – влиятельный, то сойдет любая туфта.

 

Кстати, имя заказчика обвиняемая назвала в судебном заседании дважды, как и сумму, заплаченную за исполнение заказа: сообщил ей эти данные ее бывший супруг – старший сын бывшего губернатора: по его словам стоило это дело экс-начальнику УФСБ 3 млн. рублей. Дал же ему и его соратникам, в частности, бывшему главе областного Минздрава, с которым он состоит в родстве, разрешение на захват «Рассвета» (зданий, парковой зоны площадью 8 га на берегу Иртыша), по ее сведениям, ее бывший свекр.

 

Косвенно подтвердила в суде часть этой информации старший судебный пристав, признавшаяся, что регулярно ходила докладывать о ходе взыскания долгов с РЦ «Рассвет» (не по зарплате, а перед частными компаниями) в Управление ФСБ. Ускоряя этот процесс, кураторы из «серого дома» вели дело к ликвидации Реабилитационного Центра, где, как ранее сообщал ФЗГ, по уникальным методикам занимались около 700 детей, страдающих ДЦП, аутизмом, болезнью Дауна и больше тысячи взрослых, больных рассеянным склерозом. В 2017 году областной Минздрав лишил их законного права проходить реабилитацию по программе обязательного медстрахования там, где они хотят (факт дискриминации «Рассвета» и его пациентов признан УФАС, но областная власть его решение проигнорировала). Опрошенные судом инвалиды и их родители заявили, что, если будет уничтожен «Рассвет» (чего упорно добиваются рейдеры), лечиться и реабилитироваться им будет негде: такого Центра больше в Сибири нет. Попытки довести его до банкротства (по счастью этого пока не произошло) они расценивают, как «геноцид инвалидов Омской области».

 

Еще одно бесценное откровение прозвучало в суде во время допроса эксперта. Из ее показаний следует, что при проведении экспертизы она строго придерживалась указаний следователя, которая и возбудила данное дело. Со стороны эксперта это было вполне естественно, поскольку экспертный отдел, где она трудится уже 20 лет, является подразделением Следственного управления СКР. Таким образом, «возбудители» уголовных дел сами же делают по ним экспертные заключения. Обычно для бухгалтерских экспертиз используются жесткие диски, которые в данном случае оказались пусты. Поэтому пришлось ей высчитывать задолженности по зарплате по «расчетным листкам»: откуда они взялись, неясно – на них нет ни подписей, ни печатей – только скупые колонки цифр, зато на оборотной их стороне все выглядит красиво и правильно, но эти бумаги – девятилетней давности, найденные оперативниками в архиве – к РЦ «Рассвет» отношения не имеют.

 

Суд посчитал такие «листки» приемлемыми, а в экспертизе по настоящим – оформленным надлежаще со всеми подписями и печатями – обвиняемой отказал (по ним задолженность по зарплате получается меньше в разы).

 

В послужном списке эксперта за 20 лет нет, по ее словам, ни одного оправдательного приговора. Их при такой постановке дела не может быть по определению – до момента, пока не встанут дыбом волосы президента. Но вероятность такого чуда близка к нулю, к сожалению.

 

Информация Георгия Бородянского (ФЗГ, Омск)                       

 

ДЕКАБРЬ, 16 (2019)

 

В мировом суде Первомайского округа Омска, где слушается дело директора «Новой газеты-Регион», по совместительству главврача Реабилитационного Центра Нателы Полежаевой, обвиняемой в «невыплате заработной платы», продолжают твориться чудеса. Судья Наталья Захарова не заинтересовалась представленными ей доказательствами фальсификации подписей понятых на двух ключевых документах, недостоверность которых сводит на нет все доводы обвинения.

 

Как сообщалось ранее, одна из девушек, чья подпись стоит под протоколами осмотра дисков, изъятых из компьютеров оперативниками при обыске в бухгалтерии РЦ «Рассвет», призналась журналистам, в том числе корреспонденту ФЗГ, что ни на одном из них она не расписывалась. Другая понятая, как оказалась, не проживает по адресу, который в протоколах указан, о чем свидетельствует справка от участкового, предъявленная суду адвокатом обвинеямой на последнем заседании. Судья решила, что и не стоит ее искать, не стала беспокоить вызовом на допрос и девушку, отказавшуюся от своих подписей, и не увидела необходимости в проведении почерковедческих экспертиз. Отказ во всех ходатайствах она объяснила тем, что нужно завершать судебное следствие, которое и без того затянулось (процесс длится уже около полугода).

 

Напомним, на жестких дисках должна была содержаться важнейшая для следствия информация (по ней, как сказала в суде эксперт Следственного управления СКР, как правило, и определяется реальная задолженность по зарплате), однако ее после обыска там почему-то не оказалось: гособвинение полагает, что стерли ее сами бухгалтеры (наверное, чтобы потом было чем заняться: месяцами ее восстанавливать). По более правдоподобной версии, она не понравилась следствию: если под протоколами осмотра дисков поддельные подписи понятых, то ясно, кто их «зачистил».

 

Из-за отсутствия базы данных задолженность пришлось вычислять по «расчетным листкам» – документам довольно странным, без подписей и печатей, которые сама же эксперт назвала «кучкой мусора», но за неимением лучшего, пришлось ей делать по ним далеко идущие выводы. Опять же из «экономии времени» суд не стал вникать в документы, представленные ему стороной защиты, хотя они оформлены должны образом…

 

В прениях, начавшихся в тот же день, гособвинитель Алексей Дрохенберг блеснул красноречием: Натела Полежаева, по его мнению, «использовала инвалидов, как живой щит».

 

Прокурор долго думал, вероятно, прежде чем такое сказать. Он – майор юстиции и, наверное, знает, что в юриспруденции «живой щит» – не метафора, а конкретное понятие, применяемое в международном праве: например, когда террористы прикрываются мирными жителями – рискуют их жизнями, чтобы обезопасить свои.

 

Есть в словах прокурора своя логика, если вспомнить, что два года назад Полежаева попала под подозрение в «финансировании терроризма»: то ли это была шутка такая, то ли угроза от правоохранителей, которые, как мы часто наблюдаем сегодня, хорошо овладели, казалось, почившей в бозе, демагогией своих предшественников, искалечившей судьбы миллионов людей (обвиненных в сотрудничестве с иностранными разведками, подготовке терактов и пр.).

 

Если же прокурор сказал это для красного словца, то не пожалел он ради него не только обвиняемую (ему в традициях его должности жалеть ее не положено), но и тех инвалидов, и их родителей, которые выступили в суде в ее защиту. Отношение к ним у гособвинителя весьма, как выяснилось, презрительное: ими, считает он, легко можно манипулировать, использовать, как он выразился.

 

Эти люди, большинство из них живут в сельской местности, прибыли в суд, где не предусмотрено их участие в каких-либо разбирательствах (из-за отсутствия пандусов пришлось колясочников заносить на руках) и дали честные показания, из которых следовало, что обвиняемой должна быть не Полежаева, а областная власть, лишившая их права на реабилитацию: им было предложено проходить ее по страховому полису в государственных медучреждениях, но от пребывания там толку нет – поэтому все они сидят по домам, и состояние их ухудшается. Факт их дискриминации признал и УФАС, чье мнение проигнорировано областным правительством.

 

То есть по факту пожертвовали инвалидами – лишили их права на достойную жизнь чиновники и правоохранители, в том числе возбудившие данное дело.

 

Прокурор ошибся: именно они выставили «живым щитом» инвалидов, прикрывая махинации рейдеров. О том, кто входит в «группу захвата» Центра Реабилитации, мы тоже писали: это ясно, в частности, и из показаний, которые дала в судебном заседании старший судебный пристав Яна Воропаева, признавшаяся, что регулярно ходила отчитываться о ходе взыскания задолженностей с РЦ (не по зарплате, а перед частными фирмами) в УФСБ.

 

Удивительно: судья, днем ранее так спешившая завершить этот многострадальный процесс, по окончании прений вдруг умиротворилась, объявив 12-дневный перерыв. Последнее слово обвиняемой назначено на 24 декабря.

 

Информация Георгия Бородянского (ФЗГ, Омск)        

 

МАРТ, 16 (2020)

 

Первомайский районный суд Омска приступил к рассмотрению апелляции на решение суда первой инстанции, назначившего главврачу ЦР «Рассвет» Нателе Полежаевой  штраф в размере 350 тыс. рублей. На первом заседании помощница воспитателя Эльвира Юрченко и охранник Сергей Любченко рассказали, как следователи против их желания присвоили им процессуальный статус.

 

«Девушка из Следственного управления приехала ко мне домой, попросила подписать какие-то бумаги, я написала, что претензий к Нателе Олеговне у меня нет, наоборот, я ей благодарна: она свои личные средства тратила на лечение моего сына, когда прекратилось финансирование. Как зачислили меня в потерпевшие, не знаю», – заявила Эльвира Юрченко.

 

Сергей Любченко говорит, что его, как и многих работников Центра, вызвали в «какой-то госорган» в городке Нефтяников – то ли в полицию, то ли в следком, и он тоже там написал, что задолженности у «Рассвета» перед ним нет – тем не менее, попал в потерпевшие.

 

И таких фальсификаций в деле – десятки, о чем мы рассказывали ранее. По закону в каждой из них содержится реальный состав преступления, совершенного следователями. Отдельная статья УК – подделки подписей обвиняемой (факт, подтвержденный экспертом в последнем судебном заседании) и понятых (одна из них сама сказала об этом нашему корреспонденту, найти другую не удалось: в двух протоколах, где кто-то за нее расписался, притом по-разному, указан несуществующий адрес).

 

Ходатайство о вызове понятых в судебное заседание судья ожидаемо отклонил (как и его коллега в первой инстанции). Прокурорам подделка подписей тоже не интересна: гособвинитель Медведев, как и его предшественник в мировом суде, категорически не согласен с тем, чтобы суд разбирался с фальсификациями.

 

Перед прокуратурой и СУ СК стоят, вероятно, совсем другие задачи – гораздо глобальнее, чем выплата потерпевшим долгов по зарплате: следствие и суд первой инстанции, назначивший Нателе Полежаевой штраф, постарались, чтоб эти долги как можно дольше не погашались, больше того, они посодействовали тому, чтоб работники «Рассвета» лишились рабочих мест.

 

Еще трое потерпевших, привлеченных на рассмотрение апелляции стороной обвинения, отказались свидетельствовать против руководителя «Рассвета»: одна из них сказала, что не имеет претензий в Нателе Полежаевой, другой, не дождавшись окончания заседания, ушел без возврата, третий признался: «Я теперь не знаю, кто прав – прокурор или адвокат».

 

Процесс в Первомайском райсуде продолжается: следующее заседание назначено на 23 марта.

 

Информация Георгия Бородянского (ФЗГ, Омск)              

 

ИЮНЬ, 29 (2020)

 

Первомайский районный  суд Омска оставил в силе приговор суда первой инстанции директору омского выпуска «Новой газеты», по совместительству главрачу центра реабилитации «Рассвет» Нателе Полежаевой: как сообщалось, за «невыплату заработной платы» ей был назначен штраф в размере 350 тыс. рублей.

 

При рассмотрении апелляции прения продлились два дня. В пятичасовом выступлении адвокат Ольга Якушева указала на грубейшие нарушения законодательства в ходе следственных действий и в постановлении мирового суда. В частности, заявления от «потерпевших» были поданы в СУ СК без их ведома, многие в судебном заседании отказались себя таковыми признать, подавляющее большинство не смогли назвать суммы «задолженностей», рассказали, что помимо перечислений на карточку получали зарплату и в кассе, чего следствие и суд не учли. Экспертиза проводилась по так называемым «расчетным листкам» – документам неизвестного происхождения без подписей и печатей, которые сама же эксперт, назначенная Следственным управлением (экспертное бюро – одно из его подразделений) назвала в зале суда «кучкой мусора», согласившись с необходимостью проведения повторной экспертизы, однако обе судебные инстанции в ходатайстве о ее назначении отказали. Подписи понятых в протоколе осмотра жестких дисков подделаны, что признала одна из них, а вторую не удалось разыскать: в протоколе указан мифический адрес.

 

Ни прокурора Дротенберга, ни судей обеих инстанций – Першукевича и Захарову эти факты не заинтересовали. Неразборчивость следствия гособвинитель, отождествляя себя с ним, дословно объяснил так: «Надо же было нам добыть хоть какие-то доказательства».

 

В деле много, говорит адвокат, и процессуальных казусов: например, директор «Новой газеты – Регион» в один день перешла из свидетелей в обвиняемые, минуя статус подозреваемой. И в тот же день обвинительное заключение было передано прокурору: «На всех стадиях следственных действий Нателу Полежаеву лишили возможности их обжаловать». После передачи дела в прокуратуру обвиняемой безосновательно ограничили время ознакомления с ним.

 

Информация Георгия Бородянского (ФЗГ, Омск)