Номер записи: #30332
Дата начала конфликта: 04.04.2019

Имя: Андрей Суровцев
Название СМИ: Sota Vision
Профессия: журналист
В других конфликтах: #4426

Конфликт: нападение
Федеральный округ: Сибирский
Субъект РФ: Омская область
Населённый пункт: Омск
Статья: 144 УК РФ «Воспрепятствование профессиональной деятельности журналистов»
Действия сторон: обращение в правоохранительные органы
Дата публикации: 08.04.2019
Дата обновления: 08.04.2019

Развитие конфликта

 

АПРЕЛЬ, 4 (2019)

 

В Омске двое неизвестных лиц напали на командированного из Москвы журналиста сетевого издания Sota Vision Андрея Суровцева, который пытался снять на видео обитателей общежития в центре Омска. Как сказал журналист Фонду защиты гласности, он делал это по заданию редакции, которая обратила внимание на возмущение горожан в соцсетях: у многих вызывает негодование то, что на Омском нефтекомбинате работают тысячи иностранцев (включая рабочих китайской компании, с которой заключен контракт на участие в его модернизации), в то время, как омичи вынуждены искать работу на дальних северных вахтах. Кроме того, горожане считают, что «дислокация» такого количества китайцев в центре города небезопасна для жителей окрестных кварталов, особенно женщин и детей.

 

«Я выбрал точку для съемки – рассказывает Андрей – примерно на расстоянии 50 метров от входа в общагу. Вокруг нее ничего не указывает на то, что эта территория – частная, она – городская, и никакая охрана не может ею распоряжаться и что-то приказывать находящимся на ней гражданам. Поэтому я спокойно снимал, не обращая внимания ни на людей в желтых жилетах с надписью на спине «охрана», ни на непонятных наблюдателей в штатском, которые выходили из авто, стоявших по периметру здания».

 

«Когда ко входу подъехал автобус, – продолжает корреспондент – и из него стали выходить китайские рабочие, двое охранников, заметивших, что я веду съемку, подошли, обступив меня с двух сторон. Вопрос они задали странный: «Секьюрити, что снимаешь?», потом спросили, кто я такой. Я задал встречный вопрос: «А вы кто?», они не ответили, я тоже не стал им представляться. Тогда один из них встал напротив меня, загородив обзор. Я сказал: «Вы препятствуете работе прессы – нарушаете закон. Он ответил что-то вроде: «А мне пофиг на ваш закон», и начал выхватывать у меня стабилизатор, на котором крепились телефон и микрофон: это очень чувствительная техника, она не терпит резких движений. Я говорю: «Вы ломаете дорогое оборудование». Он заломил мне за спину руку и отнял смартфон. Второй охранник в это время, заметив торчавший из кармана моей куртки чехол, вытащил его: там были паспорт, документы, банковские карты. Забрав все это, они отошли».

 

Журналист стал звонить в полицию. Диспетчер принял его сообщение, ответил: «Ждите, скоро приедем». Ждать пришлось долго.

 

«Они четыре раза мне перезванивали, спрашивали: кто я такой, в каком СМИ работаю, в какой гостинице проживаю, есть ли у меня регистрация в Омске и так далее: примерно те же вопросы, которые мне задавали охранники – складывалось впечатление, что полицейские с ними заодно. Я отказался на эти вопросы отвечать, сказал: «Какое они имеют отношение к делу? Меня ограбили – похитили редакционное имущество, документы, а вы спрашиваете о чем?». Услышав, что я звоню в полицию, один из наблюдателей в штатском, с виду кавказец, подошел к охранникам и приказал им, чтоб они вернули мне все изъятое. Они все отдали, но видеозапись, которую я успел сделать, со смартфона исчезла. Потом наконец-то приехали полицейские: один из них опросил меня, другой – охранников, составили протокол, я в нем расписался. Затем участковый повел меня в опорный пункт: там он взял с меня объяснение».

 

На следующий день журналист в травматологическом отделении поликлиники засвидетельствовал телесное повреждение – растяжение руки: «Она опухла, я ничего не могу ею делать».

 

Андрей Суровцев подал заявление в областное УМВД, приложив к нему копию медицинское освидетельствования. Он требует возбудить уголовное дело в отношении напавших на него неизвестных лиц по ряду уголовных статей, в частности, 144 УК РФ («Воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов»). Если это деяние совершено с применением насилия, оно предусматривает два варианта наказания – до 5 лет принудительных работ, или до 6 лет лишения свободы.

 

Надеемся, следствие даст ответ на вопрос: почему запрещено снимать на видео граждан Китая?

 

Информация Георгия Бородянского (ФЗГ, Омск)